Дракон. Книга 3. Иногда они возвращаются - Страница 30

— Нам жопа? — обмирая, брякнул Котя. Такого голоса у Сумкина ему слышать еще не приходилось.

— Пока не знаю, старик. Еще надо кое-что проверить, но все может быть. Но не по телефону! Не по телефону!!! — вдруг воскликнул Сумкин. — Короче, жди с утра моего звонка и никуда не уходи. Понял меня, старик?

— Понял… — Котя удивленно уставился на разразившийся короткими гудками мобильник: Федор отключился.

«Да что опять?! Мало мне двойника, который по Пекину шляется и от моего имени деда Вилена ищет, так еще и Сумкин во что-то судьбоносное вляпался!.. Пойду напьюсь. Но сначала…»

Чижиков воровато огляделся и зашел в туалет. Запершись в просторной кабинке, он бережно достал из кармана Дракона, некоторое время любовался им, а потом настроился на Сумкина и решительно сжал предмет в кулаке.

…Федор пребывал в комнате, очень напоминающей гостиничный номер: громадная кровать, зашторенное окно во всю стену, узкий столик с телевизором на нем и небольшим свободным пятачком пространства, за которым и примостился великий китаевед. Он листал какую-то книгу. Отложил, взялся за другую из стопки на полу. Вид у Сумкина был крайне сосредоточенный, деловой, взъерошенные уши торчали, точно локаторы на боевом дежурстве. Никаких следов насилия на его лице — синяков или царапин — Котя не приметил: вполне цветущий Сумкин, в зубах дымится окурок, глаза так и летают по строчкам…

Чижиков «отпустил» Сумкина, перевел дыхание и отер со лба выступивший от напряжения пот. «И отчего это я пользуюсь Драконом исключительно в сортирах?» — промелькнула некстати мысль.

Значит, с Федором все в порядке. По крайней мере внешне и сейчас. Уже неплохо. Ах, если бы Дракон еще позволял узнать, что у человека на уме!..

Повинуясь секундному порыву, Котя снова сжал Дракона в руке, сосредоточился и попытался «пробить» Нику, но, как обычно, ничего не увидел. Темнота. Или Ника погибла, или в этом времени ее не было. Еще. Или уже. Впрочем, подумал Чижиков, возможно и другое объяснение. Ведь прозрачный сказал: Ника — не человек. Если Дракон позволяет видеть только людей, а Ника не человек, то ее никак и не увидишь, будь она даже в двух шагах отсюда. Эх, приложили бы к Дракону инструкцию какую, что ли!..

И кстати, если Ника не человек, то кто же она? Потому что внешне она очень, ну очень на человека похожа. Просто вылитая.

Осталось сделать еще две попытки. Обе из разряда невероятных: «пробить» советника Гао и… самого себя.

Котя не знал и сам, на что рассчитывал, принимаясь за эти эксперименты; просто вера в волшебную силу Дракона была столь сильна, что Чижиков уповал всею душой, а вдруг (вдруг!) удивительный предмет даст ему подсказку, где искать ответы на занимавшие его вопросы: про двойника, про Гао, про Нику… Котя понимал ничтожность своих упований. Ну а вдруг?..

Советник Гао не откликнулся. Как и Ника. Опять же: или Гао тут нет, или он — тоже не человек.

Чижиков попробовал по-другому: представил себе Высокова — в сером костюме, с идеальным пробором в седеющих волосах, чинного и официального. Высоков отыскался там, где ему и положено, — за столом. Он как раз поднимал тост за благополучное возвращение на родину некоей делегации, представители которой, похоже, и сидели вокруг, радостно разделяя с Владимиром Федоровичем роскошную трапезу.

Ну что же, хотя бы понятно, что этот Высоков — не Гао, переброшенный злыми людьми вслед за Котей из Древнего Китая. Просто очень, ну очень похож. Как Ника — на человека.

Одной проблемой меньше.

Теперь — Чижиков. Второй Чижиков. Еще один Константин Петрович.

Котя чувствовал, что сил у него осталось немного — хотя спиртное явно их прибавляло или, вернее, стимулировало. Нужно бы отдохнуть, но Чижиков уже не мог остановиться.

И он увидел — словно свое отражение в зеркале. Секунду Котя созерцал себя самого: потного, зажмурившегося, с перекошенным от усилий лицом, прижавшего к груди стиснутый кулак, — а потом изображение исчезло, словно выключилось, и Чижиков открыл глаза.

Значит, если представить себя самого, то видишь то, что перед твоими собственными глазами… Вот и все. И никакого двойника.

«Это ничего не доказывает, — размышлял Котя, умываясь. — Нужно будет попробовать еще. Отоспаться, набраться сил и попробовать…» Так он сам себя уговаривал, интуитивно понимая, что все последующие попытки окажутся безуспешными.

Вдруг Котя подумал, что он — безмозглый дурак. Это же надо: истратить все силы, а про главное и не вспомнить — про деда-то!..

«Определенно напьюсь!»

Уняв легкую дрожь в ногах, Чижиков вышел из туалета и направился обратно в обеденный зал. За время его отсутствия к их компании присоединился еще один человек — невысокий и плотный пожилой китаец, коротко стриженный и уже с заметной сединой в волосах, в больших очках с сильно затемненными стеклами, не солнцезащитных, а с диоптриями, и все же цвет глаз за ними никак не разобрать. Лицо китаец имел круглое, невозмутимое. Он сидел по правую руку от Громова и с интересом смотрел на Шпунтика, не позволяя себе, однако, никаких вольностей. Стул рядом со Шпунтиком пустовал: Борна не было на месте.

— А вот и он! — поднял кружку с пивом Дюша. — Брат, мы тебя заждались… Позволь представить: мой партнер Гу Пинь. Он хорошо говорит по-русски.

Названный Гу Пинем китаец тут же вскочил и, широко улыбаясь, раскланялся с Чижиковым.

— Андэли преувеличивает. Я плохо говорю. Он много рассказывал про вас. Очень приятно, очень приятно, — на вполне сносном русском сказал Гу Пинь. Голос у него был глубокий, с притягательной хрипотцой.